Настоящая религия это понимание

— Сегодня в мире множатся конфликты и непонимание между людьми. Представители многих религий говорят, что наступают последние времена. А как считает буддизм?
— Мы живем во времена калиюги, эпохи деградации человечества, но, согласно учению буддизма, период упадка — только временное состояние мира. Этот период закончится приходом грядущего будды Майтрейи, который вновь повернет Колесо Дхармы, то есть заново создаст буддизм, который к тому времени угаснет.
— Это из-за общей деградации человечества в мире так участились конфликты?
— Я думаю, это из-за того, что сейчас многие не понимают собственной религии. Мы все разные, но чувства у всех одинаковые. Зачем религии вообще появились в мире? Я думаю, не из-за того, что пророк или учитель хотели создавать проблемы, а потому, что хотели решать их.
— Как буддист видит столь актуальную сегодня проблему терроризма, в том числе и религиозного?
— Существует проблема не терроризма, а нетерпимости. Она служит препятствием для духовного развития. Люди не хотят принимать то, что другие могут мыслить отлично от них. Что касается религиозного терроризма, то я считаю, что это неверное определение: любой терроризм далек от религии.
— Тем не менее башни падают и смертники взрываются во имя некоего высшего существа… Это фатально или это можно исправить?
— Можно. Если Запад и Восток захотят прислушаться друг к другу. Под Западом я подразумеваю христианство и иудаизм, а под Востоком — исламизм.
— А буддизм где?
— Для буддизма нет Запада и Востока. Многие буддисты стараются не принимать ничью сторону в мировых конфликтах. Они говорят, что надо спокойно решать наши общие проблемы.
— Вы из Таиланда. Это буддистская страна, но там тоже есть проблема исламского терроризма…
— Проблемы терроризма и сепаратизма в Таиланде решить очень сложно, хотя бы потому, что в таиландском правительстве представлены в основном буддисты (несмотря на то что 30–40 процентов политиков — мусульмане, все же и король Таиланда, и премьер-министр — приверженцы буддизма тхеравады). Буддизм — достаточно спокойная религия по сравнению с другими, поэтому правительство в Таиланде слишком мягкое. Это компромиссные люди. (Интервью было взято до государственного переворота в Таиланде, ход которого подтвердил мнение Пхра Чатри о мягкости тамошнего правительства.— Прим. П.В.)
— По-вашему, это хорошо?
— Это не плохо и не хорошо… Впрочем, скорее хорошо.
— Тем не менее терроризм они остановить не могут. Тут, насколько я понимаю, для буддиста, который должен беречь все живое и уважать чужую жизнь, появляется дилемма: мягкое правительство — это хорошо, но террористы распоясались…
— Они убили в течение двух лет уже 57 буддийских монахов на юге Таиланда. Правительство старается решить эту проблемы… Очень интересно, что в Таиланде только 3 процента мусульман, а буддистов — 95 процентов. И эти три процента создают проблемы. Они постоянно хотят отделиться, создать свой халифат. А вот в считающейся мусульманской Малайзии −47 процентов буддистов. Почему бы тогда, по этой логике, буддистам в Малайзии тоже не отделиться и не создать свое государство? Но буддисты — мирные люди, они спокойно живут и не хотят создавать проблем.
— Мой вопрос не только о Таиланде. Надо ли силовыми методами бороться с террористами, которые убивают тысячи людей? Вот правительство Соединенных Штатов объявило войну терроризму, оккупировало Ирак, готовит вторжение в Иран. Это правильно?
— Я считаю, нет. Правительство США использует слово «терроризм» для решения экономических и политических проблем, не больше того. Это очень удобно, но во что это обходится? При теракте 11 сентября 2001 года погибли несколько тысяч человек. А в Ираке за четыре года войны погибли сотни тысяч, в основном иракцев. Американцы хотят, чтобы иракцы жили как они, но те не любят американский образ жизни. Зачем же его навязывать силой оружия? Я вот тоже не считаю, что американцы живут очень хорошо…
— То есть вы не можете оправдать силовые действия государства для борьбы с терроризмом?
— Это бесполезно. Если террористы не понимают себя, то никогда не поймут и других, поэтому будут продолжать делать то, что они делают.
— Террорист убивает. Что же, ему надо объяснить, кто он такой, или просто остановить пулей?
— «Терроризм» — это просто слово. Американцы так называют иракских партизан, но, может быть, те тоже считают террористами солдат оккупационной армии?..
— А сепаратисты в Таиланде, которые убивают буддийских монахов, тоже не террористы?
— Я сам буддийский монах, и я говорю, что убивать в любом случае плохо, кто бы это ни делал, сепаратисты или государство. Наша беда, что мы не можем решить проблемы мирно, старались, но не получается. Я думаю, сепаратисты-мусульмане сами понимают, что конфронтация никуда не ведет. Они убивают буддистов каждый день, а те живут спокойно… При этом материально мусульмане в Таиланде живут лучше, чем буддисты, так как правительство предоставляет им много льгот. На юге Таиланда, где и существует сепаратистское движение мусульман, очень много нефти и других полезных ископаемых. Поэтому это не религиозная проблема, а экономическая. Как и в Ираке.
— Тем не менее на одной стороне в этом конфликте — мусульмане, а на другой — буддисты. Поэтому проблема не может быть чисто экономической… А проблема Тибета, по-вашему, тоже не имеет религиозных аспектов? Вы принадлежите не к тибетскому направлению, а к буддизму тхеравады, тем не менее вас должен волновать этот вопрос.
— Оккупация Тибета Китаем -не религиозная, а политическая и военная проблема.
— Но ведь Тибет был буддистским государством, которое возглавлял верховный учитель целой отрасли этой религии, и это не может не быть политическим фактором.
— Повторяю, тибетская проблема не религиозная, а политическая. Правительство Китая опасалось войны с Индией, а Тибет очень удобен для расположения военных баз. Поэтому китайцы оккупировали Тибет. На буддизм они не покушались.
— Но буддистское учение страдает в результате оккупации Тибета?
— Я не чувствую этого. Да, там меньше людей становятся монахами — в Тибете стало меньше рождаться детей и особенно мальчиков. Но так не только в Тибете. Даже Далай-лама в последнее время смирился с тем, что никогда не вернется в Тибет. Оккупация Тибета даже принесла пользу буддизму — он стал шире распространяться по всему миру.
— Какая-то религия может быть более агрессивна, чем другая?
— Религии не бывают агрессивными, а люди — бывают. Но люди, которые очень агрессивны, не понимают религию, которую они исповедуют.
— Вы защитили в нашем университете диссертацию о политике Ватикана. Вы считаете, что католичество является сейчас реальной силой в Европе? Притом что из европейской конституции убрано упоминание о христианских корнях Европы.
— В странах ЕС есть очень много политиков, которые хотели бы, чтобы в конституции Евросоюза было написано, что христианство — это религия Европы. Но пусть 70 процентов населения ЕС являются верующими христианами, там живут и мусульмане, и буддисты, и атеисты. Я считаю, что европейские политики действуют неправильно. Они много говорят о мусульманском терроризме, тем не менее ведут политику привлечения иммигрантов из Турции и арабских стран, то есть мусульман.
— Вот, например, Бирма — буддистская страна. Но там ведь живут и христиане, и мусульмане. Тем не менее она буддистской остается. Почему бы тогда и Европе не оставаться христианской? Ведь она изначально такой была.
— Да, Европа и христианство всегда были вместе. Многие европейцы могут сказать, что они неверующие, но все равно влияние на них христианства очень существенно. В России атеисты были у власти 70 лет, но все равно православие продолжает играть большую роль в обществе. Потому что человек не может жить без религии, пусть он считает себя неверующим, но все равно внутри у него есть религия.
— Это хорошо или плохо?
— Религия — это не положительно или отрицательно, это просто стимул для общения. А когда между разными людьми возникает понимание — это и есть настоящая религия.
— Поскольку вы специально занимались этим вопросом, по вашему мнению, много ли людей в Европе принимают сущность христианского учения?
— Очень мало, и это очень печально.
— И что бы вы посоветовали несчастным европейцам, которые не понимают суть учения, которое исповедовали их предки?
— Многие политики Евросоюза живут на уровне веры, то есть являются номинальными христианами, ничего не делая для того, чтобы постичь свое учение. Необходимо стремиться ко второму уровню религиозности, практиковать свое учение, быть понимающим. Тогда можно перейти на третий уровень, стать достигшим, в христианской терминологии, святым. Нужно больше практики любой религии, тогда будет и понимание. А у политиков в голове только деньги и власть. Сейчас в мире нет духовного развития. Религия — это практика, не вера.
— Что, по-вашему, происходит с миром?
— Изменения. Мир непостоянен, надо спокойно принимать его изменения и непостоянство.

ДОСЬЕ «НВ»
Пхра Чатри Хемапандха (Буддамкаро Бхикку).
1970. 15 ноября родился в Королевстве Таиланд. 1983. В тринадцать лет принял начальные монашеские обеты.
1992. 4 апреля принял полные монашеские обеты.
1986. Окончил высшую ступень изучения закона Будды в монашеском колледже.
1993. Стал директором «Международного буддийского монашеского общества за посредничество и примирение».
1995. Возглавил общество «Буддийское движение за мир». Получил степень бакалавра филологии в Королевском буддийском университете им. Чулалонгкорна (Бангкок).
1996. Окончил учебный курс «Миротворчество» в Ланкастерском университете (Англия) и в Университете им. Флиндерса (Австралия).
1998. Окончил курсы русского языка в СПбГТУ Поступил на факультет международных отношений СПбГУ
1998–2000. Преподавал тайский язык и культуру на Восточном факультете СПбГУ, поступил в докторантуру.
2001. Окончил факультет международных отношений СПбГУ, получив степень магистра регионоведения (европейские исследования).
2005. Окончил аспирантуру СПбГУ. Защитил кандидатскую диссертацию по теме «Дипломатия Ватикана».

«Невское время», 25.09.2006