Интервью Хамбо ламы Дамбы Аюшеева журналисту «Русского репортера»

Ольга Андреева

Пандито Хамбо-лама в переводе с тибетского означает «уважаемый большой учитель». Так звучит обращение к главе Буддийской традиционной Сангхи России, крупнейшего объединения буддийских общин на территории нашей страны. Дамба Аюшеев занимает эту должность с 1995 года. Он из тех, о ком складывают легенды и поют песни. Народ Аюшеева любит, а вот буддисты-интеллектуалы не очень. Уж слишком он крестьянин на троне, не эстет, духовности маловато. Корреспондент «РР» слушала Хамбо-ламу пять часов и совсем не устала. Особенности логики и речи главного буддиста страны оставлены без изменений.

Пролог

Хамбо-лама сказал:

— Делать из себя умного не могу. Буддизм — это живая религия, мы должны говорить нормально. Когда я перестаю шутить, я сам себе скучным становлюсь. Делать себя умнее, чем есть, — у нас таких людей гораздо больше, понимаете. Вот пусть лучше меня дураком считают.

О том, на чем стоит благородный муж

У Хамбо-ламы спросили: в буддизме есть представление об идеальном государстве?

— В буддизме есть об идеальном человеке представление, — ответил учитель. — В свое время Нагарджуна написал письмо радже Удаяне. Он сказал: «Чтобы руководить страной, человек должен обладать семью драгоценностями». Я, когда общаюсь с руководителями, думаю о тех семи качествах. Самое низшее, что у человека есть, — это ум. Только дура колхозная может сказать своим детям: я желаю, чтобы ты был умный. Такую бурятскую женщину надо гнать поганой метлой из нашего общества.

Если человек ставит ум выше всего, из него получается кто? Все диктаторы, которые стояли во главе наших государств, обладали умом. Никто не скажет, что Гитлер был дураком. Это были умные люди, они сумели уничтожить целые народы и целые страны. Ум — самая последняя из драгоценностей.

За ним стоит совесть человека. Совесть — это когда он контролирует самого себя. Как он относится к самому себе. За ней идет стыд. Я приезжаю в деревню на джипе, одетый в барскую одежду. Хожу и говорю: я могу вас купить, я могу вас продать. У такого человека что? Нет стыда.

За стыдом идет желание учиться. Вот я с Серегой разговариваю, говорю интересные вещи, но в глазах Сереги не вижу никакого огня. Человек не хочет учиться. За желанием учиться идет душевное богатство. Человек должен быть щедрым. Если он не щедрый, это не великий человек.

Выше щедрости стоит клятва. Если я ляпнул, что убью его, я должен убить. Приходит чиновник и говорит: я обещаю построить в вашем селе водопровод. Ага, его выбрали, через пять лет он приходит и что говорит? Выберите меня заново, да? Кто-то вякнул: вы же обещали водопровод — не провели. Он же слово дал! А его снова выбирают.

Но самое высокое, что есть, — это вера. Ум, совесть, стыд, желание учиться, душевное богатство, клятва и вера — нет этого: это плохой человек.

О мужчине и женщине

Хамбо-лама сказал:

— Чем отличается мужчина от женщины? Женщина, когда берет, — она не думает, что потеряет. Мужа нашла, купила машину — все, жизнь удалась. А мужик, прежде чем что-то взять, он должен думать: а что я за это отдам? Если я отдам гораздо больше, чем возьму, тогда я этого не беру.

Еще раз о благородном муже

Учитель спросил:

— Глава Еравнинского района сегодня кто у нас?

— Шагдаров.

— Шагдаров — он сонгол. Потому что его народ избрал. Согласны, да? А, например, Наговицын, глава Бурятии, — он талангут, то есть назначенный. А я сонгол, меня избрал народ, чтобы распространять учение Будды, я для этого избранный. Сонголом можно только стать. Хоритуматом можно родиться, иркутским бурятом — пожалуйста, рождайтесь. Но сонголом родиться нельзя. И потом, со временем мы назовем свою республику Сонгол. А?

Вы поймите правильно, нормальный буддист — он же… Я, например, не собираюсь здесь жить дальше, на этой земле. Я не собираюсь обратно родиться и стать племянником нашего Хандаева (заместитель министра строительства РБ, осужденный за растрату госсредств. — «РР») — мне зачем такое наказание? Это только глупый захочет обратно вернуться в тело человека и опять пройти эту школу, детский сад. Помимо нашей бедной земли есть другие места, и это точно хорошие места. Весь мир подобен нашему желанию. Миллионы людей когда-то сказали, что есть рай. А желание человека — оно же материализуется.

Я грубый, бесцеремонный, я не могу интеллигентно разговаривать. Я могу обматерить. Но предавать свои идеалы, историю свою не буду. Извини.

О Бодхичите и Просветлении

Хамбо-лама сказал:

— Если ты в жизни не сделал ничего плохого, если твоя жизнь была правильной, это не гарантия, что ты попадешь в рай. Этого мало. Мой буддизм другой. Я говорю: помогай людям. Все учение Будды об этом. Когда все правильно, это значит неправильно. Когда все хорошо, это плохо. Ну, а что вы хотели? Или, может, я что-то другое должен сказать? Занимайтесь ботхичитой, воспитывайте в себе какие-то качества для просветления. Тут ума вообще много не надо.

Самое главное: я не надеюсь на Будду. Знаешь почему? У меня нет бога. Будда точно не придет. Я знаете почему буддист? Знаете, почему я всю жизнь буду идти за Буддой и не разочаруюсь в этом? Знаете? Потому что я его никогда не догоню. Но я буду идти за лучшим, за сильнейшим человеком цивилизации. Я — идущий за Буддой. У меня нет времени доказывать, что я хороший, что я нежный или чуткий — надо идти, надо помогать людям.

О достоинстве народа

У Хамбо-ламы спросили: сколько сейчас верующих буддистов?

— Ой, я не знаю. Это вопрос интересный. Мы такой таинственный народ, мы не знаем, сколько вообще бурят на земле. И если я вдруг узнаю, сразу умру. Но на моем народе ответственность. Если мой народ хорошо живет — значит, здесь, от Иркутской до Амурской области, спокойствие и мир. Вот за это я отвечаю.

Мы же привыкли себя кем считать? Третьесортными. У нас как говорят? Тибетский лама — это драгоценность, монгольский лама — это умница, а бурятский лама — это недоразумение. Вот 80% наших интеллигентов так говорят. Уважаемые мои сородичи, научитесь себя уважать и научитесь гордиться собою. Находясь около Хамбо-ламы Итигелова, будьте достойными его. Вообще, я хочу сказать, чтобы каждый народ себя считал достойным, каждый народ уважал свои ценности и имел опору в себе.

О православии и параллелях

Учитель сказал:

— Будь у меня право назначать глав районов, у меня половина этих глав не прошли бы — я на вшивость бы их проверил. Если у него крутая машина, я бы сразу его гнал поганой метлой. Но они быстро сообразили бы, приехали бы на «запорожце». Некоторые чиновники ко мне приходят и говорят: «Я вот православный, хочу найти параллель». Я говорю: «Иди отсюда со своими параллелями. Ты в православии не понимаешь ничего, дурак, — говорю. — Еще буддизм хочешь понять! Иди отсюда».

Ты уважай свою религию и мою уважай. Свысока со мной не разговаривай, не надо. Я буддист, я смерти не боюсь. А если я не боюсь смерти, я ничего не боюсь.

О хорошем и прекрасном

Хамбо-лама сказал:

— Вот японцы на своих соревнованиях борются за кого? За японского императора. Монголы борются за президента Монголии.

— А наши борются за что? — спросили учителя.

— За Будду! За Будду Шакьямуни я буду бороться. Вот в чем мысль. Задача, чтобы была идея самая прекрасная. Японцы — буддийская страна. Монголы — буддийская страна. Но они борются за личность. А вы будете бороться за хорошее, за прекрасное.

О бурятах

У учителя спросили: что нужно сделать, чтобы бурятский народ стал великим?

— Я глупее, чем этот бурятский народ, не видел в жизни. Представь себе: буряты, наши предки, создали великую бурятскую породу барана, породу лошадей, коров, собак. И благодаря этим животным в этих немыслимых условиях, на сорокаградусном морозе мы выжили. И представь себе: пришли коммунисты, и за каких-то 40 лет сволочи буряты потеряли своих баранов, потому что нужен был меринос. Эти буряты будут говорить, что якуты немного туповаты. Чукчи и эвенки что? Отмерзли там. Но все эти народы — они от своих оленей не отказались. Единственный народ, который прогнулся, так что спина круглая стала, — это вы, буряты.

Так и пишите: иркутские буряты — пещерные коммунисты-шаманисты. Будда Шакьямуни показывал чудо, демонстрировал свои неземные возможности. Если бы он не обладал такими возможностями, его учение давно бы что? Потерялось бы, да? Вон китайцы сколько продвигают своего Конфуция, греки Аристотеля продвигали. Немцы — Ницше вместе с Гитлером. И где они, эти умные люди? Но если учение Будды нужно людям через три тысячи лет, стоит, наверное, задуматься. Стоит, наверное, задуматься иркутским бурятам, которые за шаманом бегают, как в пещерном коммунизме.

У нас в республике проблема с хори-бурятами. Почему? Потому что принятый за основу хоринский диалект, который на «ха», — самый малый диалект в монгольском народе. Сегодня на нем всего 300 тысяч бурят разговаривают. Тогда как шесть миллионов монголов говорят на «са», понимаешь? Селенгинским бурятам, которые сакают, легче говорить, например, с монголами. А хоринские буряты не могут разговаривать ни с кем. Задается вопрос: вот эти 300 тысяч бурят, ну, могут оказать влияние на сакающих? Не могут. И сегодня буряты теряют свой язык. Что же делать? Мое мнение — всех перевести на сакающий диалект. Имейте в виду, я иду против своих сородичей. Я хакающий.

О бурятах и баранах

И тогда у Хамбо-ламы снова спросили: что нужно сделать, чтобы бурятский народ стал великим?

— Единственное животное, которое спасет мой народ, — это баран. Почему? Когда придет время Майтрейи, тело человека будет с локоть, и жизнь на земле будет длиться не более десяти лет. Все животные упадут, потеряют в росте. Единственное животное, которое сохранит свой рост, силу и мощь, — это баран.

Почему? Был опыт в Семипалатинске. Взорвали ядерную бомбу. И было одно разгильдяйство: не заметили отару. Нормальное советское ротозейство. Ну, ясное дело, ядерный взрыв все смел. И когда через три дня поднялись на вертолете и начали облетать место этого поражения, они, к своему удивлению, нашли отару. Пригнали, начали обследовать. И когда все обследовали, удивились: мясо баранов не было заражено, хотя они дышали зараженным воздухом и пили зараженную воду. Почему? Потому что кишка барана 46 метров, и пока пища идет через нее, все остается там. И когда она доходит до мозгов, там ничего нет.

Моя задача — раздавать людям этих баранов. Если мы доведем их число до миллиона, тогда мы будем хорошо жить. Вот молодая семья создалась — отдаем им сразу 130 баранов. Но через пять лет эти молодожены должны что? Селу поставить 50 голов. Ну, такой вот паразитический образ развития. Есть два варианта: хищнический способ развития и паразитический. Хищник — это монополист, который взял и съел всех. А паразит — это тот, кто сегодня у тебя что-то заберет, но что-то и оставит, чтобы и потом было что забрать. Сейчас же экономисты сказали, что паразитический образ развития общества гораздо выгоднее, чем хищнический. Ну, если будет выбор: жить с хищником или с паразитом, вы выберете паразита, потому что он даст жить и вам. А исходя из этого получается, что надо жизнь делать лучше, понимаете?

О бурятах и коровах

И в третий раз у учителя спросили: что нужно сделать, чтобы бурятский народ стал великим?

— Я говорил одному замминистру сельского хозяйства России: миллиард населения, достигнутый Китаем и Индией, зависит только от одного животного — коровы. Китайцы не пьют коровье молоко, а индусы не кушают мяса, им нет смысла держать корову. И они достигли миллиарда населения.

Почему мы не можем стать такими же многочисленными? Потому что мы эту говядину поедаем. А по буддизму, по знанию невидимого мира, считается, что на корове восседает небожительница, которая покровительствует чреву матери. Значит, если человек кушает говядину, его род исчезнет, женщины перестанут рожать. Я министру говорил: хочешь, чтобы население России увеличилось, — убери говядину, просто убери говядину. Если ты хочешь сказать, что китайцы и индусы дураки, так им прямо скажи.

О великом русском народе

Хамбо-лама сказал:

— Сами по себе русские — это экспериментальный народ. Все, что в мире происходит плохого, обязательно пройдет через Россию. Какая в мире идея ни появится, она обязательно придет в Россию и обязательно кончится или революцией, или каким-то кризисом. Это великий народ.

У нас что самое страшное? Пространство огромное. Любая хорошая идея, которая возникла в Приморье, пока дойдет до Москвы, умрет. Любая идея, которая возникнет в Москве, пока она дойдет до Владивостока… Мы не слышим друг друга. Вот давай так: русских отправим в Германию, а немцев сюда привезем. Пусть попробуют пожить на таких территориях: выживут — не выживут. Ну, просто экспериментально.

Многие русские внутри почему-то сейчас немного ослабели. Почему у нас национализм идет? Он идет, когда народ слабеет — и начинает бояться. А когда человек здоровый, этого вообще нету. Я считаю, что это и есть национализм. Если нация здорова, ей не до этого.

О Путине и Белой Таре

Учителя спросили: что вы думаете о Путине?

Хамбо-лама подумал и сказал:

— Когда меня спрашивают, почему я не иду против нашего главы, я говорю: «Я не могу идти, потому что он является для меня Белой Тарой, я не могу пойти против своей богини». Человек, который обладает властью над одной шестой частью суши земли, который одной кнопкой может начать войну, — этот человек обладает огромной властью. В десять раз ему тяжелей, чем мне.

Я ему должен помогать, а не говорить: давай его сменим, если не нравится мне, другого поставим. Это легче всего. И когда мне люди говорят: «Кого ты больше любишь, Далай-ламу или президента?» — я говорю: «Слушайте, дорогие товарищи, кто меня кормит-то, кто моим старикам деньги дает — иностранный большой лама или президент страны?»

Мне говорят: «Но ведь президент-то у нас русский, не буддист». А мне какая разница? Я уважаю этого человека и должность уважаю. Де-факто и де-юре я сегодня служу президенту Путину. Станет президентом снова Медведев, буду служить ему. Станет президентом Зюганов, вынужден буду служить ему. И не надо говорить: «Почему вы такой скучный, ну фантазии нет!» За мной стоят 500 тысяч бурят, и вы хотите, чтобы я рискнул ими? Ума много не надо — сказать, что я великий человек, и бросить людей на бойню. Я не говорю, что я боюсь кого-то. Меня нельзя пугать. Я могу так ответить, что мало не покажется.

Приедет сюда какой-нибудь новый президент Республики Бурятия — хорошо, иди, командуй. Только одну вещь запомни: я у тебя ничего просить не буду. Скорей вы у меня будете просить спокойствия и — что? И мира.

О поисках пустоты

Учитель сказал:

— Знаете, почему буддисты могут обо всем говорить? Конечная цель буддиста — поймать пустоту. Не увидеть ее, не почувствовать, а поймать. А как можно поймать пустоту, которую ты никогда не увидишь? И вот когда начинается вопрос пустоты, оказывается, что правильного ничего нет.

Все, что мы говорим, — это пустые слова. Любая вещь в своей сути пуста. Для чего, оказывается, я учился? Чтобы пустоту понять. А чтобы пустоту понять, одного твоего усилия ума, умения начитывать мантры мало. Нужно накопление благих деяний, тогда дверь в пустоту откроется. А может вообще не открыться. Сам Далай-лама говорил: «Я не видел человека, который поймал пустоту». Почему? Потому что тот, кто поймал пустоту, никогда не скажет это.

Пресс-служба Сангхи России

Источник:http://www.sangharussia.ru/news/detail.php?ID=11513