Барри Керзин: «Смысл моей жизни – помогать людям»

В минувший понедельник буддийский монах, доктор Барри Керзин встретился со своими коллегами республиканской больницы и Элистинского Перинатального центра. Ему показали  медицинские кабинеты, оборудованные новой техникой, познакомили с медперсоналом и работой лечебных учреждений.

На встрече с медицинскими работниками Барри Керзин говорил о важности помощи людям, о любви и сострадании к страждущим. В прошлом, 2012 году Барри Керзин дал интервью журналисту Александру Иванову из «Медицинской газеты». Этот материал во многом созвучен с тем, что говорил буддийский монах, врач с большим опытом своим коллегам из Калмыкии.

«Медицинская газета» от 30 ноября 2012г. № 90

Недавно Россию посетил доктор медицины (США), личный врач Далай-ламы и буддийский монах  Барри Керзин. Сегодня он активно ездит по всему миру, преподает буддийскую философию, обучает основам медитации, проводит ретриты в странах Европы, Северной  Америки, Азии. Журналистам нашей газеты выпала, прямо скажем, редчайшая возможность пообщаться с уникальным доктором, который, сочетая в себе знания западного ученого и многолетнюю медитативную практику, изучает влияние созерцания на психофизическое здоровье человека, занимается научными изысканиями феномена посмертной медитации. Но прежде всего харизматичная личность энтузиаста-исследователя нашего порой дикого и необузданного ума привлекает внимание своей огромной любовью и глубоким состраданием…

- Доктор Керзин, где сегодня ваш дом?

- Как вам известно, я — буддийский монах и практикующий врач. Правда, сейчас я уже, скажем так, врач на полставки. Прежде я жил в Соединенных Штатах Америки, работал в Сиэтле, в медицинском колледже Вашингтонского университета в качестве помощника (ассистента) профессора. Также у меня была частная практика. Я являюсь членом Американской академии семейной медицины и каждые 7 лет подтверждаю свою квалификацию, проходя квалификационные экзамены в США. Однако теперь большую часть времени посвящаю буддийской практике в Тибете. Мой дом — городок Дарамсала, что на севере Индии, в предгорье Гималаев, где я живу в течение последних 23 лет. К сожалению, в Дарамсале удается проводить не так много времени, вернее сказать, последние 6 лет я живу в самолете…

— Какой увидели нашу страну? Россияне относятся больше к западной или восточной цивилизации? Почувствовали «загадочную русскую душу»? Как Вы считаете, в состоянии наши люди, обремененные проблемами в добывании хлеба насущного, обрести внутреннюю гармонию? Жизнеспособны ценности буддизма в мегаполисах, помогают техники медитации выживанию?

- Уже четвертый раз я в России. Правда, никакой загадки не раскрыл в русской душе… Но надо помнить, что я живу в Индии, и поэтому, с точки зрения живущего там человека, русские люди – очень «европейцы». Индусам присуща глубочайшая вера. Они могут быть, например, с головой поглощены своими делами, но если мимо идет человек духовного сана или они проходят мимо храма, обязательно остановятся и от всей души, полностью сосредоточившись на этом, воздадут знаки почтения. А вот у японцев этого нет. Про Россию могу сказать, что некоторые из тех, кого я встречал, обладают этой чертой, но если в целом, то вот такого благоговейного почтения к духовности у них тоже нет.

Что касается ценностей буддизма, в мегаполисе, надо заметить, что когда жизнь слишком проста, люди не задумываются над тем, что для них может быть полезно. Но в России последние лет эдак 20 жизнь очень непростая. Много стрессов, и это побуждает русских людей искать то, что может принести внутренний комфорт. Недавно в Москве я прочитал 2 лекции по вопросам буддизма. И оба вечера — полные залы. Не все были буддисты, много было — православных. Тем не менее все слушали с неподдельным интересом, задавали потрясающие вопросы.

— По менталитету вы все-таки западный ученый и врач?

- Я думаю, как ученый. Вам может показаться странным — западный врач и вдруг буддийский монах, но одно не противоречит другому, ведь монах — тоже исследователь, он исследует функционирование ума. Кстати, это то, что меня привлекает в буддизме, потому что во многом буддизм — не типичная религия. Его можно разделить на три части. Первая — это то, что мы можем назвать наукой об уме, которая очень похожа на западную психологию. В этой части мы изучаем, как работать с так называемыми омрачающими, разрушающими эмоциями (гнев, гордыня, зависть и т. д.) и как повернуть их в более позитивное русло. С обретением здравого смысла остальные проблемы человека исчезают. Вторая часть — это буддистская философия. Как и всякая философия, она старается как можно глубже проникнуть в реальность природы вещей. Не случайно одни из лучших друзей Его Святейшества Далай-ламы — квантовые физики. Кстати, он изучал эту науку. Вот уже больше 30 лет он дружит с учеными — нейробиологами, психологами, археологами, экономистами, социологами. Две первые части буддизма никакого отношения к религии в традиционном ее понимании не имеют. А вот третью, которая под­разумевает различные ритуалы, тантрическую практику, уже можно назвать собственно религией.

— Иудеи тоже считают, что их религия — скорее философия…

- В Америке я был воспитан, как американский иудей. У нас есть три иудейские традиции. Одна из них ортодоксальная, вторая также консервативная, но находится как бы посередине, а третья — ре­форматорская, где все тексты составлены на английском языке. В этой традиции я и был воспитан.

В моей семье довольно редко вставал вопрос о Боге, а если и воз­никал, это шел довольно расплыв­чатый разговор. От моих родителей я получил скорее гуманистическое воспитание. Меня учили быть хоро­шим человеком, помогать другим, то есть исповедовать общечеловеческие ценности. Так что можно сказать, в каком-то смысле я с самого начала был буддистом, о чем до поры не знал. Есть такой термин, который по-моему, ввел в употребление американский писатель и ученый Роберт Турман – «джубу», то есть иудобуддист.

— Что вас подвигло к буддиз­му?

- Несколько факторов. Лет в 14 мне попались две книжки по дзен-буддизму и психоанализу, которые очень глубоко затронули меня с философской точки зрения. Примерно с 17–18 лет заинтересовался медитацией. Кроме этого в моей жизни произошла трагедия. В довольно молодом возрасте я женился, и буквально через пару лет моя жена заболела раком и умерла. Я стал свидетелем переживаний и страданий, что заставило меня глубже заглянуть в себя и задуматься — а что же такое жизнь… Я начал духовные поиски.

— Вам больше удается излечивать европейцев или жителей Тибета, кто верит в буддизм?

- Наверное, я более успешен, как врач, когда мои пациенты — верующие буддисты. Хотя здесь не столь уж и большая разница, ведь в своей практике, если это не буддистская община, я руководствуюсь светским подходом и светской этикой. Уже 30 лет я занимаюсь тантрической практикой, которую мы называем практикой Будды Медицины, или Будды Исцеления. Она включает в себя так называемую визуализацию. Я представляю себя в форме божества — Будды Медицины синего цвета и одновременно начитываю мантру, воздавая хвалу качествам и способностям Будды излечивать, основываясь на глубоком, не предвзятом, беспристрастном вселенском сострадании, которым он обладал. Как ученый, могу сказать, что, проводя исследования, сопоставления, анализ, прихожу к заключению, что становлюсь более эффективным в своей врачебной деятельности благодаря этой практике. Еще очень большую роль играет практика любви. Не могу утверждать, что сильно в ней продвинулся, но думаю, она также помогает мне.

— Тибетская медицина охотно использует методы западной медицины?

- В целом, да. Но здесь нужно помнить, что буддийская медицина — это стройная медицинская система, которая была разработана еще во времена Будды 2,6 тыс. лет назад. В то время еще не было тибетского буддизма. Но с тех пор она в целом так и осталась этой системой, немного обогащаясь внешним влиянием. Тибетская медицина отличается очень индивидуальным подходом к каждому пациенту, в то время как западная медицина больше склонна категоризировать болезни. Например, мы диагностировали болезнь у двух людей, и оба они получат примерно одинаковое лечение, по одной схеме, одному стандарту. В тибетской медицине свыше 400 общих типов заболеваний. При диагностике в традиционной тибетской медицине нет никаких новых технологий. Две основные методики старинные -диагностика по пульсу и анализ мочи. Доктор щупает пульс тремя пальцами — указательным, средним и безымянным. Делает это с двух сторон. Таким образом, получается 6 точек. Затем другой рукой проверяет еще 6 точек. И эти 12 точек соответствуют основным органам человеческого тела. Третий способ диагностики, к которому прибегают только опытные тибетские врачи, -внешний вид пациента.

- Какой видится вам фигура современного врача?

- Основные его качества — уметь слушать и сострадать. И, конечно, хороший врач в идеале должен кроме познаний в своей медицинской специальности обладать хотя бы общим представлением о других специальностях. Но, думаю, ключевое качество здесь — сострадание. Если врач слишком интересуется деньгами, властью, думает о своей репутации, это снижает его способности помочь пациенту.

- А вы помогаете малоимущим?

- 23 последние года я практикую исключительно благотворительную медицину, ни копейки не беру со своих пациентов. Если они настолько бедны, что не могут приобрести себе лекарства, иногда покупаю на свои деньги. Но, конечно, я также лечу и людей, которые совсем не бедные.

- Связано ли понятие греха со здоровьем?

- Да, только это не совсем в точности совпадает с тем, что под грехом подразумевается в христианстве. В буддизме в принципе отсутствует концепция чувства вины. В этом понятие греха в буддизме отличается от понятия греха в христианстве. Но это понятие существует в том смысле, что если вы совершаете нечто, что можно назвать греховным поступком, то это принесет отрицательные по­ следствия в будущем. А это напрямую связано со здоровьем. Сейчас появляется всё больше и больше медицинских исследований, результаты которых показывают, что чувства гнева, обман, чрезмерная гордость и многое другое наносит большой вред нашей иммунной системе. И, напротив, чувства любви и сострадания помогают укрепить ее. В буддизме к греху, скорее, ближе понятие: «действие, которое наносит вред». А определяет это результат. Если в результате — боль, значит, было вредоносное действие. Если в результате счастье, действие было благотворным.

- Есть точки соприкосновения буддизма и христианства?

- Ответьте, знакомо вам имя Томаса Мертона?

- Нет.

- Это был католический монах, великий созерцатель вселенского христианства. Он вставал в 2 часа ночи и размышлял, можно сказать, медитировал о любви. С Далай-ламой они были очень близкими друзьями. То, что их соединяло, выходит за пределы религиозной традиции. Томас Мертон изучал суфизм, даосизм, индуизм, дзен-буддизм, оставаясь при этом истинным христианином. Он говорил, что, стремясь собрать воедино разделенное, не нужно ни выпячивать разногласий, ни стирать их искусственно. Нужно вместить в себя разные миры и принести их Христу. Далай-лама после встречи с ним сказал, что Томас Мертон раскрыл ему настоящий смысл слова христианин.

- Доктор, что бы вы пожелали нашим читателям?

- Во-первых, большое спасибо за возможность встретиться в ва­шей редакции и обсудить важные и интересные вопросы. Не давайте уносить себя ожиданиям будущего. И при этом не давайте себя удер­живать страхам и беспокойствам, связанным с прошлым. Оставайтесь всё время в настоящем моменте!

Дорогие читатели «МГ». Пожа­луйста, практикуйте медицину с до­брым сердцем и помните о том, что больные люди, пациенты и их семьи страдают. Чем более мы будем со­ страдательными и понимающими, тем будет лучше, эффективнее проходить процесс выздоровления наших пациентов. И мы тоже будем чувствовать больше удовлетворе­ния и будем счастливее.

Беседу вел Александр Иванов

Источник: «Медицинская газета» от 30 ноября 2012г. № 90

Буддизм в Калмыкии: http://khurul.ru/?p=15590