Словарь буддизма

Печать

ЛАМАИЗМ В МОНГОЛИИ

. Опубликовано в Л

региональная форма буддизма, сложившаяся в Монголии в 16–18 вв. Историч. свидетельства дают основание утверждать, что, начиная со 2 в. до н.э., народы, населявшие территорию Монголии (гунны, сяньби), были знакомы с буддизмом. Непосредственно сами монголы впервые столкнулись с ним в период завоевательных походов Чингисхана (кон. 12 — нач. 13 в.). Буддизм исповедовали 4 народа, гос-ва к-рых были завоеваны Чингисханом, — уйгуры, кидани, тангуты, китайцы. В пер. пол 13 в. монг. ханы не выделяли буддизм среди прочих религий и не оказывали ему никакого предпочтения. В те времена, бывшие периодом наивысшего расцвета монг. гос-ва, буддистам пришлось встретить серьезных соперников при дворе монг. ханов в лице мусульм., несторианских и катол. миссионеров, за спинами к-рых стояли правители азиат. и европ. гос-в. При дворе монг. императора Китая Хубилая в Ханбалыке (совр. Пекин) осн. соперниками буддистов были офиц. придворные шаманы. Окружая себя буддистами, Хубилай проявлял в тот период лишь видимость интереса к морально этич. аспектам их религии. Куда более привлекательными ему казались соревнования буддистов и шаманов по технике владения магич. приемами. Практика будд. тантры в виде культа женского энергетич. начала Вселенной (санскр. — праджня, тиб. — юм) получила большое признание при дворе последнего представителя монг. династии Юань — Тогон Темура (1320-1368), что немало содействовало падению нравов при дворе. Вторая волна буддизма в виде учения школы гелугпа пришла в Монголию во вт. пол. 16 в. На этот раз монг. феодализм оказался достаточно подготовленным к восприятию новой религии. Феод. знать Монголии охотно пошла навстречу теократич. устремлениям Тибета, ибо его поддержка немало значила в той борьбе за единую власть в Монголии, к-рая шла между потомками Чингисхана. С кон. 16 по кон. 18 в. было принято более 20 законодат. актов, преследующих шаманство и оказывающих законодат. поддержку новой религии. Тем самым состоялось ее офиц. признание. Однако по-настоящему Л. в М. закрепил свои позиции тогда, когда сумел войти в контакт с народными верованиями монголов, к-рые помимо шаманства включали в себя след. культы: Вечного Синего Неба, Матери-земли, ландшафтных божеств (духов — хозяев гор, озер и др. местностей), огня (богини огня, хозяйки домашнего очага), промысловые культы (охотничьи, скотоводческие) и специфич. для Монголии культ Чингисхана как духа-предка и покровителя всего монг. народа. Все они прошли соответствующую «обработку» буддизмом и после нек-рой трансформации и адаптации, сохранив почти неизменным и свой традиц. облик и место в системе мировоззрения народа, вошли в состав ламаистской культов, практики. Этот процесс продолжался более двухсот лет, и вряд ли его можно было считать законченным даже к началу 20 в., ибо ни народное мировоззрение монголов, ни ламаизм в целом не обладали стабильностью и замкнутостью завершенных систем и были доступны различ. ритуальным нововведениям. Началом гражд. истории Л. в М. можно считать встречу Далай-ламы III Соднам-джамцхо с правителем тумэтов Алтан-ханом, состоявшуюся в 1576. Во время этой встречи родился титул «Далай-лама», к-рый был начертан на золотой печати, врученной Алтан-ханом тиб. иерарху. В 1588 халхаский хан Абатай построил первый будд. монастырь Эрдэнэ-цзу, в 1589 только что родившийся внук Алтан-хана был объявлен «перерожденцем» (монг. — хубилган) умершего годом раньше Соднам-джамцхо, в 1604 его отвезли в Тибет и провозгласили Далай-ламой IV. Уже в кон. 16 — пер. пол. 17 в. в среде монг. феодалов появляется ряд крупных фигур, носителей дух. звания, сыгравших значит. роль в истории распространения и утверждения Л. в М. Это Нейджитойн (1557-1653); ойратский Зая-пандита Намхай-джамцхо (1593-1662), Джебцзун-дамба-хутухта (1635-1723). Последний в 1691 стал главой ламаистской церкви Монголии и вошел в историю под именем Ундур-гэгэна. Роль ламаизма в истории Монголии далеко не однозначна. С одной стороны, к нач. 20 в. в стране насчитывалось 747 больших и малых монастырей и кумирен и около 100 тыс. монахов, что приблизительно составляло треть мужского населения страны, мощная прослойка церк. феодалов владела большим количеством скота и крепостных-шабинаров — все это было одной из причин застойного характера экономики страны. С др. стороны, монастыри были единств. центрами просвещения, накопления и развития науч. знаний в стране. При них работали коллегии переводчиков, переводивших с тиб. и кит. языков на монг. не только канонич. религ., но и светскую лит-ру. Среди деятелей монг. просвещения можно назвать имена лам — философов Агванхайдава. Агванбалдана, писателя Инжинаша и др., внесших существенный вклад в развитие будд. филос. мысли. К кон. 30-х гг. в Монголии не осталось ни одного действующего монастыря, будд. культура страны была разгромлена. В 1949 в Улан-Баторе «для нужд верующих» был заново открыт Гандантек-чинлинг. В нем сейчас насчитывается более 100 лам. С 1970 при нем действует Высшая ламская школа (Буддийская духовная академия), готовящая кадры ламаистского духовенства для Монголии и России. Будд. община Монголии входит в качестве члена во «Всемирное братство буддистов». С 1969 она также является членом Азиатской буддийской конференции за мир, штаб-квартира к-рой находится в Улан-Баторе. Раз в два года здесь проходят ее генеральные конференции, издается журнал «Буддисты за мир». С 1989 в Монголии началось активное возрождение нац. культуры и в ее рамках — монг. буддизма. Была реорганизована структура будд. общины, созван съезд буддистов страны и путем демократич. выборов избран глава общины  Хамбо-лама. Увеличилось число учащихся в Высшей дамской школе, открылись новые храмы в Улан-Баторе, Цэцэрлэге, Харахорине и др. крупных дореволюц. центрах, где сохранились неразрушенные монастырские строения. Намечены восстановление и реставрация неск. монастырей. Активизировались отношения с будд. общинами Азии, Европы, США, с находящимся в эмиграции Далай-ламой. Приезд его представителей для регулирования жизни монг. общины стал для Монголии обычным явлением. Н. Л. Жуковская